«Травіата» сто лет спустя

В Муниципальном академическом театре оперы и балета для детей и юношества состоялся дебют молодого оперного режиссера Виталия Пальчикова. Чтобы не создавать “очередную”, уже третью по счету киевскую “Травиату”, он превратил шедевр Верди в fashion-представление. Что из этого получилось, видела ЮЛИЯ БЕНТЯ.

Еще будучи студентом, Виталий Пальчиков блестяще дебютировал на оперной сцене постановкой “Джанни Скикки” Пуччини (см. “Ъ” от 29 февраля 2008 года). Вслед за итальянской музыкальной комедией последовала “Умница” — опера-притча немецкого классика ХХ века Карла Орфа. Параллельно режиссер работал над хоровой оперой “Золотослов” Леси Дычко, премьера которой состоялась на сцене Национальной филармонии при участии киевского камерного хора “Крещатик”. Все три спектакля молодого режиссера (ему еще нет и тридцати) объединяет новизна материала, который в украинской столице до этого не звучал.

Совсем другое дело — оперный хит “Травиата”. Справедливости ради следует отметить, что это был выбор не постановщика, а руководства Муниципальной оперы, где господин Пальчиков работает с нынешнего сезона. В феврале театр свозил свою вполне традиционную “Травиату” на длительные и весьма успешные гастроли в Швейцарию, а затем, чтобы работа исполнителей не пропала даром, решено было включить спектакль в репертуар.

Бесспорно, что ставить популярнейшую оперу, давно обросшую режиссерскими штампами и определенной инерцией зрительского восприятия,— дело крайне неблагодарное, но руководство театра пошло на риск. История постановки этого спектакля вообще крайне нетипична для нашей неповоротливой оперы — он начался со знакомства директора театра Владимира Меленчукова со стилистом Анжелой Лисицей, известной среди прочего своей работой для новогодних телемюзиклов. Изъявив желание поработать с театром, она разработала дизайн костюмов для хора. Они и натолкнули режиссера на мысль о смене профессии главной героини и переносе времени действия оперы на сто лет вперед. Так Виолетта стала бывшей топ-моделью, пробующей себя на дизайнерском поприще в Париже второй половины ХХ века.

Первая картина (всего их в “Травиате” четыре) начинается с fashion-показа. Казалось, что он должен был создать на сцене атмосферу гламура и глянца, однако на самом деле превратился в грандиозную и очень театральную по своей природе провокацию. Хор, который учили, но так и не доучили искусству профессионального дефиле, вальяжно прохаживался по подиуму, а его участницы, наряженные в кричаще пестрые платья, по всей видимости, похудеть к премьере даже не собирались. Публика, настроившаяся на традиционный оперный спектакль, пережила серьезный шок, который к концу представления только усилился, но совсем не от того, что “новое платье” вечной истории не к лицу, а от того, насколько органично новое режиссерское прочтение легло на партитуру Верди.

Пальчиков вместе с дирижером-постановщиком Михаилом Морозом не только бережно сохранили весь текстовый и нотный оригинал, но и “открыли” несколько традиционных купюр — стретты Альфреда Жермона и его отца Жоржа во второй картине. Кроме того, во многом благодаря иному визуальному решению, “салоны” и “будуары” сменили изрезанный окнами однотонный задник и голая конструкция подиума (художник-постановщик Людмила Нагорная). В затертом до дыр нотном тексте по-новому, более ярко читается любовная драма Виолетты, обостряются конфликты между героями, и “Травиата” слушается как в первый раз.

Продолжительные сцены-диалоги, которыми насыщена опера, смотрятся на одном дыхании благодаря трем выдающимся актерским работам и без того прекрасных вокалистов — сопрано Ольги Фомичевой (Виолетта), тенора Алексея Пальчикова (младший брат режиссера в партии Альфреда) и вернувшегося на родину из Германии баритона Андрея Маслакова (Жорж Жермон). Их персонажи живы и органичны как в драматических, так и в комических эпизодах вроде партии в шахматы во второй картине или танцев на дискотеке в третьей. Даже в финальной сцене, где главная героиня медленно умирает от чахотки, лежа на подиуме, а Альфред у противоположной кулисы читает роман об их любовной истории, Алексей Пальчиков и Ольга Фомичева претендуют, пожалуй, на равное внимание зрителей.

Спектакль Муниципальной оперы начинается как современная провокация, а заканчивается как нормальная “Травиата”, где контрапунктом идет крах любви и жизни главной героини. Будь Виолетта дамой парижского полусвета или топ-моделью на пенсии — сути это не меняет. Оригинальная постановка Виталия Пальчикова еще раз убедительно доказывает, что даже самые вечные истории порой выигрывают от смены декораций.

Юлия Бентя